их возвращения от мисс Хорнблауэр и сообщила удивительную новость: Молли Гибсон отправилась с визитом в Тауэрс, причем не просто съездить на часок, а остаться на ночь, провести там два-три дня, будто самая что ни на есть благородная барышня. Соответственно, обе мисс Браунинг пришли услышать от миссис Гибсон подробности про свадьбу, а от Молли — рассказ о ее визите в Тауэрс. Впрочем, миссис Гибсон не хотелось ни с кем делиться вниманием посетительниц, и к ней вернулась былая зависть, которую она испытала, когда Молли так запросто пригласили в Тауэрс.

— Ну же, Молли, — начала мисс Браунинг, — расскажи, как ты вела себя среди всех этих важных гостей. Главное — не вздумай возгордиться проявленным к тебе вниманием, помни, что тебе его оказывают только ради твоего замечательного отца.

— Мне кажется, Молли прекрасно сознает, — проговорила миссис Гибсон самым вкрадчивым и томным голосом, на какой была способна, — что счастьем побывать в таком великолепном доме она обязана исключительно желанию леди Камнор дать мне полный душевный покой в день бракосочетания Синтии. Как только я вернулась, Молли немедленно отослали обратно; собственно, я бы никогда не позволила ей злоупотреблять таким гостеприимством даже минутой долее необходимого.

Молли сделалось чрезвычайно неловко, хотя она прекрасно сознавала, что утверждения миссис Гибсон грешат против истины.

— Да бог с ним, Молли! — сказала мисс Браунинг. — В конце концов, разве важно, чему ты обязана этим визитом — своим достоинствам, достоинствам твоего почтенного отца или достоинствам миссис Гибсон? Расскажи, что ты там видела.

Молли начала рассказывать, что она видела и слышала, правда мисс Фиби и мисс Браунинг услышали бы куда больше занятных вещей, если бы рассказчица не чувствовала на себе ревнивый взгляд мачехи. Рассказывать приходилось с оглядкой, а это всегда наносит урон повествованию. Кроме того, миссис Гибсон постоянно вносила поправки относительно всяческих мелочей, в достоверности которых у Молли не было ни малейшего сомнения. Но сильнее всего ее раздосадовали слова, с которыми миссис Гибсон обратилась к сестрам Браунинг перед их уходом:

— После этого своего визита, о котором она мнит столь многое, будто никто, кроме нее, отродясь не бывал в этом доме, Молли стала настоящей бродяжкой. На следующей неделе она собирается в Хэмли-Холл — в общем, ведет рассеянный образ жизни.

Впрочем, с миссис Гудинаф, которая явилась следом по той же причине, миссис Гибсон говорила совсем другим тоном. Две дамы давно уже пребывали в состоянии скрытой вражды, и разговор шел примерно следующим образом.

— Что же, миссис Гибсон, надо думать, надлежит вас поздравить с замужеством Синтии, — начала миссис Гудинаф. — Некоторых других матерей я стала бы утешать в связи с утратой дочери, но вы, насколько мне известно, не того сорта.

Миссис Гибсон не вполне поняла, какого «сорта» матери заслуживают наибольшего одобрения, поэтому ей непросто было сформулировать свой ответ.

— Милая моя Синтия! — воскликнула она. — Как не радоваться ее счастью! И все же… — И она красноречиво вздохнула.

— Вот именно. Она была из тех девушек, у которых воздыхателей всегда в достатке, — сказать вам правду, такой красавицы я не видела во всю свою жизнь. Но тем более ей требовалось умелое руководство. Видит Бог, я не меньше других рада тому, что она сама так ловко устроила свою жизнь. Поговаривают, что у мистера Хендерсона недурное состояние помимо его адвокатских заработков.

— Можно не сомневаться в том, что у моей Синтии будут все мыслимые мирские блага, — с достоинством отозвалась миссис Гибсон.

— Ну-ну! У меня-то она всегда была любимицей, и я как раз говорила своей внучке, — (ее сопровождала юная барышня, которой не терпелось отведать свадебного пирога), — я не из тех, кто ее очернял, называл ее ветреной и легкомысленной. Я очень рада слышать, что ее ждет столь обеспеченная жизнь. Ну а теперь, полагаю, вы посвятите себя тому, чтобы устроить и мисс Молли?

— Если вы имеете в виду, что я стану споспешествовать тому, чтобы как можно скорее выдать ее замуж и лишиться общества той, что дорога мне как родная дочь, то вы заблуждаетесь, миссис Гудинаф. И еще прошу не забывать, что я не занимаюсь сватовством. Синтия познакомилась с мистером Хендерсоном в доме своего дяди в Лондоне.

— Вот как! А мне казалось, что кузина ее часто болеет и Синтия вынуждена за ней ухаживать, вы же великодушно предоставляли ее в их распоряжение. Но я говорю лишь о том, что пристало всякой матери. Пытаюсь замолвить словечко за мисс Молли.

— Я вам очень признательна, миссис Гудинаф, — сказала Молли, не зная, сердиться ей или смеяться. — Когда я надумаю выйти замуж, я не стану беспокоить маму. Сама справлюсь.

— Молли у нас теперь нарасхват, мы прямо не знаем, как удержать ее дома, — подхватила миссис Гибсон. — Я очень без нее скучаю, но, как я сегодня сказала мистеру Гибсону, молодежи требуется перемена обстановки, пусть посмотрят мир, пока молоды. Пребывание в Тауэрс, в обществе столь образованных и выдающихся людей, явственно пошло ей на пользу. Я сразу почувствовала перемену в ее тоне и манере вести беседу, да и выбор тем стал куда возвышеннее. А теперь Молли поедет в Хэмли-Холл. Уверяю вас, ее востребованность внушает мне, как матери, великую гордость. А моя вторая дочь, моя Синтия, пишет мне такие письма из Парижа!

— Видно, мир немало переменился со времен моей молодости, — произнесла миссис Гудинаф. — Возможно, старая уже судить. Когда я первый раз выходила замуж, мы доехали в почтовой карете до дома моего свекра — до него всего-то было миль двадцать, — съели там добрый ужин в компании друзей и родственников моего мужа, каких полагалось пригласить. Вот так и выглядела моя первая свадьба. Во второй-то раз я уже знала себе как невесте цену и подумала, что должна увидеть Лондон, сейчас или никогда. И надо сказать, что все сочли меня очень экстравагантной — ишь куда занеслась да как потратилась, хотя Джерри оставил мне весьма солидное обеспечение. А теперь глядите-ка, молодежь едет в Париж, а о деньгах даже и не заботится; остается надеяться, что поспешные траты не доведут до расплаты, когда они состарятся. Впрочем, как я уже говорила, я очень рада, что хоть что-то делается и для мисс Молли. Правда, я бы для своей Анны-Марии делала совсем другое. Но ведь, как я уже сказала, времена-то переменились.

Глава 59

Молли Гибсон в Хэмли-Холле

На этом разговор прервался. Принесли свадебный пирог и вино, подавать их на стол досталось Молли. Впрочем, последние слова миссис Гудинаф все звенели у нее в